Драма профессора Новикова, или История неудавшегося открытия, претендовавшего на Нобеля
Заслуженному деятелю науки БССР, одному из ведущих химиков-неоргаников на советском и постсоветском пространстве, профессору Георгию Новикову 20 февраля могло бы исполниться 100 лет. О знаковой, эпохальной фигуре для фундаментальной белорусской науки и общества — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Военный и послевоенный рассвет
Биография у Г. Новикова в молодости складывалась обычно и необычно одновременно. Здесь больше подходит стиль азбуки Морзе: точка-тире.
Он, родившийся в феврале 1924 года, летом 1941-го с отличием окончил саратовскую среднюю школу. И тут началась Великая Отечественная война.
Как и многие сверстники, рвался на фронт, несмотря на несовершеннолетие. Для начала попал в школу юнг, но из-за проблем со зрением его отчислили.
Тем не менее годом позже после достижения 18 лет оказался на передовой. Хотя мог бы откосить, но куда там… Тогда и слова такого не знали. А если знали, то очень и очень немногие.
Согласно архивным данным, Георгий Иванович за три года службы освоил сразу три военные специальности: разведчика-пехотинца, бойца лыжного батальона и радиотелеграфиста.
Впрочем, о войне Новиков в семейном кругу практически ничего и никогда не рассказывал, на встречи ветеранов не ходил и школьникам про свой вклад в Победу не говорил, ибо считал это совершенно нескромным.
Но факты свидетельствуют: был тяжело ранен на легендарной Курской дуге, принимал участие в освобождении Беларуси, Витебска и Бобруйска, в частности. Так что неспроста связал свою судьбу через двадцать с небольшим лет именно с БССР. Такое не забывается.
Ее величество наука
Его еще мальчишкой в родном Саратове тянуло к изобретательству, к созданию чего-то принципиально нового. Вот и в действующей армии пытался внедрить миномет собственной конструкции. Правда, орудие взорвалось при первом же испытании. И счастье, что никто не пострадал…
Когда ефрейтор Новиков летом 1945-го дослуживал срочную службу в Прибалтике, ему еще раз повезло. Командир полка подшучивал-подшучивал над своим доморощенным Эдисоном, но помог-таки оперативно демобилизоваться и дал направление для поступления в Ленинградский государственный университет.
Приехал новоиспеченный дембель-абитуриент в город на Неве, когда прием в вузы благополучно закончился. Но рекомендательное письмо из войск сыграло свою роль.
Так одним студентом-химиком в Ленинградском государственном университете стало больше. Там он последовательно стал кандидатом и доктором наук, заведующим крупной лабораторией, профессором и т. д.
Но максимально серьезных успехов добился, когда переехал из Питера в Минск в 1966 году. Здесь за 40 (без малого) лет работы он создал крупную научную школу на базе нынешнего Белорусского государственного технологического университета, возглавлял свыше 20 лет кафедру общей и неорганической химии. Подготовил 6 докторов и порядка 60 кандидатов наук. Ему в работе во многом помогали характер и воля, выкованные еще в войну, а также умение и желание нестандартно мыслить и действовать. Он всегда шел своим путем — никого и ничего не боялся. Как говорилось на фронте: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Для него это были не просто слова.
Научные тайны
В начале 1980-х в Минске при Белорусском технологическом институте появилась лаборатория, которая одной из первых в СССР начала заниматься созданием альтернативных источников энергии.
Она вошла в мощную всесоюзную систему. И вот тут у научного руководителя минской лаборатории профессора Новикова появилась весьма оригинальная идея. У воды в химическом плане был своеобразный брат-близнец: сероводород. При расщеплении этого вещества, побочного продукта добычи нефти и газа, можно было получить и ценный водород, и весьма полезную, прибыльную серу.
Идея ученого из Минска получила максимально горячую поддержку у руководства союзной Академии наук. И в 1970–1980 годы прославившийся впоследствии на весь мир академик Валерий Легасов начал очень часто бывать в Беларуси, постоянно останавливаясь дома у профессора Новикова, ставшего его если не другом, то ближайшим коллегой.
Их тандем представлялся чрезвычайно удачным. Легасов курировал в стране атомно-водородную тематику, являлся любимцем и негласным наследником директора всесоюзного Института атомной энергии (ИАЭ), президента Академии наук СССР Александрова. Несмотря на специфику своей работы, прямо был заинтересован в развитии альтернативной мирному атому энергетики.
За полгода до Чернобыля «академик Валера» (так его звали близкие друзья) был поставлен куратором над всеми АЭС Советского Союза, но в курс дела вошел не до конца. Когда Чернобыль рванул, Валерий Алексеевич был там уже на следующий день, получил сильнейшую дозу облучения, но… сделать ничего уже было невозможно.
Ровно через два года после чернобыльской трагедии, 27 апреля 1988 года, академик покончил с собой.
Без идейного руководителя в Москве, обладавшего невероятными связями на уровне союзного правительства и ЦК КПСС, с последовавшим вскоре распадом республиканских связей водородная тематика закрылась, лаборатория в Минске самораспустилась.
Не произойди всех этих чудовищных совпадений, интереснейшая научная задача, связанная с рентабельным получением водорода в промышленных объемах (из воды или из сероводорода, не суть), наверняка была бы решена в СССР. Ее разработчики могли с высокой степенью вероятности претендовать на Нобелевскую премию, но… История сослагательных наклонений не знает.
Несмотря на то, что в одну реку дважды не входят, в нашей стране в начале нулевых попытались опровергнуть этот древний принцип.
Решение водородной проблемы в масштабах Беларуси опять стало актуально. И профессор Новиков, к началу нулевых переваливший 75-летний рубеж и продолжавший заниматься наукой, опять включился в работу.
К несчастью, решать сложнейшую проблему мирового масштаба без прежней материальной и научно-технической базы пожилому ученому оказалось уже не под силу. 26 июля 2004 года он ушел из жизни: диагноз «рак желудка в последней стадии» ему поставили, когда что-то сделать было невозможно.
Булгаковские совпадения
Сразу же после его смерти, в болезненной стадии прощания, две ночи кряду раскаленный июльский Минск сотрясали какие-то сумасшедшие грозы… И жара на эти часы спадала.
Город колотило от чудовищных залпов, будто от залпов тысяч орудий. Его, как слезами миллионов плакальщиц, заливало прозрачными небесными реками. Кто-то скажет про банальное совпадение, кто-то, наоборот, про своеобразный прощальный обряд со стороны природы, оценившей усилия человека, который подошел максимально близко к разгадке ее важных тайн, но остановившийся…
Что-то есть в этой теории. Г. Новиков всю жизнь оставался солдатом, бойцом великих войн (с фашизмом с одной стороны, с тайнами природы и за право проникнуть в их суть — с другой). И право на такие космические почести определенно заслужил.
Да, и тот факт, что Беларусь свой выбор в плане развития атомной энергии сделала, профессора Георгия Ивановича Новикова определенно обрадовало бы.
по материалам агентства "Минск-Новости"
